Началась эта история много лет тому назад. Я тогда еще только встречалась с моим будущим мужем. Однажды в выходной день мы с моим тогда еще «молодым человеком» поехали навестить его бабушку.
Бабушка жила на окраине города в частном доме. Заходим мы в дом, здороваемся и вдруг…на пороге появляется маленький заморыш с огромными желтыми глазами, смотрящими на мир с огромным любопытством. Котенок был совсем невзрачным: серым, с короткой шерсткой и очень худой, похожий на всех «подвальных» котят, если бы не глаза… Вскоре мы поженились, и бабушка моего мужа, естественно, стала моей родственницей. Периодически мы ее навещали и, соответственно, навещали и Ваську. Как многие пожилые люди, бабушка имела свои «странности», и одна из них заключалась во мнении, что котов можно кормить только картошкой и пшенной кашей.
Естественно, Васька был очень тощим и постоянно голодным. Мы, как могли, подкармливали его, но приезжали мы достаточно редко, и кот голодал. В один из наших визитов к нашей машине подошел сосед и пожаловался на Василия. По словам соседа, у них в семье были финансовые проблемы, а попросту до зарплаты оставалось два дня, закончились деньги, поэтому с продуктами была напряженка. Утром его жена из остатков молока и муки нажарила блинов и поставила их на стол рядом с окном. Когда сосед вышел завтракать, он обнаружил на столе Василия, доедающего его завтрак. В Ваську полетел тапок, и наш «форточник» гордо покинул помещение через открытую форточку, а сосед еще долго грозил всевозможными карами на Васькину голову.
Так открылась загадка пропажи многочисленных продуктов в окрестных домах, и на нашего Василия объявили охоту. Было еще удивительно, как он раньше не попадался. Не известно, чем бы закончились для Василия его криминальные похождения, но бабушка умерла, и в ее дом въехала другая наша родственница — двоюродная сестра мужа. Мы долго не видели Ваську, так как необходимость в еженедельных визитах отпала. Но однажды муж приехал домой сильно расстроенный и сказал, что Васька погибает. Его сестрица ушла жить к новому «мужу» и бросила дом и кота. Мы решили забрать его к нам. До сих пор ругаю себя, что не забрали Ваську сразу после смерти бабушки, но у нас тогда дочка была совсем крохотной, и мы боялись брать уличное животное к маленькому ребенку.
Когда Ваську привезли, мне хотелось плакать от жалости к несчастному животному. От кота осталась кожа да кости, кот все время мерз, шерсть лезла клочьями, есть он почти не мог, его все время рвало. Даже ходил он, шатаясь. Только глаза оставались такими же желтыми, но очень грустными. Ветеринар сказал, что еще бы несколько дней — и кот бы погиб. Я его выхаживала около месяца, первую неделю вообще приходилось кормить его каждые два часа маленькими дозами, как младенца. Даже сейчас страшно об этом вспоминать…
Прошло полгода, и Василия стало не узнать. Благодаря усиленному питанию, витаминам и пищевым добавкам заморыш превратился в «красавца-мужчину». Как это ни странно, но взрослый кот сильно подрос, шерсть стала длинной и пушистой, а глаза наглыми-наглыми. Его любили и баловали все, каждый норовил тайком угостить кота чем-нибудь вкусным, а в «его кресло» никто не смел садиться. Но любил Василий только меня. Притом любил беззаветно. Остальным он позволял любить себя. Он не был ручным, но лежать у меня на коленях мог часами. Остальных членов семьи он «терпел» не больше 10 минут. Когда я была дома, он ходил за мной как хвостик — куда я туда и он. Он обожал спать на письменном столе, когда я работала или читала, или на моих коленях, когда я вязала или смотрела телевизор. Когда я готовила, он терся о мои ноги, выпрашивая что-нибудь вкусненькое, или сидел на подоконнике и наблюдал за мной своими желтыми глазищами.
Все четыре года, пока он был с нами, он всегда был рядом. Если мне было плохо или я была расстроена он меня «успокаивал» — терся мордочкой о мое лицо и мурчал. Если я болела, он «болел» вместе со мной — в эти периоды он плохо ел и старался не отходить от моей постели. За все четыре года жизни у нас он ни разу никого не поцарапал, хотя дочку иногда и стоило…Он ничего не украл со стола. Он не испортил ни одной вещи. Единственное, в чем можно было его упрекнуть — это «лужицы» в коридоре, которые он устраивал после каждой «стычки» с моим мужем. Члены моей семьи всегда знали по поведению Василия, что я возвращаюсь с работы или приезжаю из командировки.
За 10-15 минут до моего прихода Васька весь встряхивался, даже если спал — просыпался, бежал к двери проситься, чтобы его выпустили на улицу. Василий всегда ждал меня на углу дома. Как он умудрялся узнавать, когда я возвращаюсь, а возвращалась я в разное время, для меня до сих пор загадка. Но неизменно, подходя к дому, я видела на углу ждущего меня Василия. Далее у нас был ритуал: я должны была взять его на руки, он терся о мои щеки мордочкой, спрыгивал с рук и гордой поступью шел впереди меня к подъезду.
Так он и погиб. В один из дней была сильная пурга и меня привезли домой на машине. Я сильно замерзла и, придя домой, сразу залезла в ванну греться. Когда я вылезла из ванной, дочка сказала мне, что Василий «ушел меня встречать». На улицу за Васькой я вышла где-то через три часа после прихода. Но я его не нашла. Васька иногда уходил в загулы и, бывало, по несколько дней ночевал по подвалам, приходя изредка только поесть. Вот я и решила, что Вася загулял. Лучше бы я его тогда нашла…
На следующий день была суббота, и мы встали попозже. Позавтракали, и я снова вышла на улицу поискать Василия. И я его нашла. Уже мертвого. В его маленьком тельце были следы от 5 выстрелов. Его убили какие-то подонки. В него стреляли, когда он ждал меня на углу, и он еще 30 метров полз, раненый, по снегу в сторону подъезда, оставляя на снегу кровавые следы. Я до сих пор чувствую себя перед ним виноватой: если бы я не полезла в эту ванну, если бы я поискала его вечером подольше, может быть, он был бы жив, может, можно было бы его спасти…
Ваську мы похоронили под балконом. Я написала заявление участковому по поводу выстрелов в кота, но как он к этому отнесся, думаю, все догадываются… Потом в течении трех месяцев подростки застрелили еще несколько животных. А через четыре месяца они стреляли в человека. К счастью, он выжил. Дочку мы обманули, сказав, что у Васи появились детки, и он ушел к ним жить. Ей тогда только исполнилось пять лет. Но представьте мой шок, когда я услышала, как в разговоре с подружкой она сказала: «Мама с папой говорят, что Вася ушел, но я думаю, что он умер, ведь он не мог нас бросить, он нас любил». Вот и вся история Васьки. От него у нас остались лишь две фотографии и воспоминания. Еще где-то год после его гибели я ждала, нарезая мясо или рыбу, что о ноги потрется серая спинка, выпрашивающая вкусный кусочек… Я и сейчас по нему скучаю.
«Котомать» ухаживает за котятами и подбадривает кошку